Котов С.Н., аспирант кафедры археологии и региональной истории СГУ (Ставрополь)       

              Котов С.Н. Правовое положение иногороднего населения в Кубанской и Терской областях

              (XIX - начало XX вв.) // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. - №1-2/ 2002 - С. 9 - 15. 

Изучение иногороднего населения - одного из компонентов российской колонизации Северного Кавказа, является актуальной проблемой ис­торической науки. Роль лиц невойскового сословия в экономическом освоении северо-кавказского региона трудно переоценить. Иногородние являлись од­ной из наиболее социально-активных групп населения, были носителями но­вых капиталистических тенденций. Крестьяне переносили на колонизуемые земли свой предпринимательский опыт, передовые формы и методы ведения хозяйства. В то же время их социальное положение и правовой статус, в сравнении с коренным казачьим населением, были низкими. В этой связи не­безынтересным будет рассмотрение вопроса о правовом положении иного­родних по российскому законодательству XIX-начала XX вв., а также о взаи­моотношениях казачества и пришлого населения в Кубанской и Терской областях.

Иногородние с самого начала резко отличались своим правовым статусом от жителей войскового сословия.  Термин «иногородние» применялся пер­воначально не только в обыденной речи, но и в официальных актах с XVIII века. В 1872 г. было издано специальное постановление о замене его выражением «лица невойскового сословия», но на практике оно имело мало успеха. Все те, кто не был приписан к казачьему сословию, но жил на войсковой территории либо временно, либо постоянно, продолжали называться иногородними (как вариант-«иногородцы», «городовики») и пришлыми.

Невойсковое население делилось на три группы: 1) иногородние- имеющие оседлость; 2) иногородние, оседлости не имеющие; 3) коренные жители невойскового сословия. К первой группе относились жители, приоб­ретшие в станицах в собственность усадебные постройки с правом потомст­венного пользования находящейся под постройкой землей и с обязательством уплачивать за такое пользование «посаженную плату» (за каждую са­жень земли). Лица второй группы проживали на квартирах или частновладельческих землях в качестве арендаторов. В третью группу вхо­дили те, кто устроился на казенных землях или приобрел земельные участки на правах частной собственности.

            До 1861г. постоянная оседлость невойскового населения на казачьей территории не допускалась. Это обстоятельство позволяет выделить законодательство первой половины XIX века как начальный этап в процессе правового регулирования статуса иногородних.

            Основным контингентом иногородних в это время были беглые крепостные крестьяне, мещане, а также некоторые категории государственных крестьян. Среди них: однодворцы, отставные солдаты и их семьи, казаки, вышедшие из состава казачьих полков, «не помнящие родства» и т.д. Мастеровой люд и торговцы также были большей частью из пришлого населения. Иногородних разыскивали и высылали за пределы Войска. В то же время местная администрация, заинтересованная в использовании труда беглых крестьян в хозяйстве казаков, иногда смотрела на все сквозь пальцы и шла на нарушение правовых норм. В ряде случаев, ощущая нехватку в способных к военной службе людях, правительство и войсковое начальство соглашались на зачисление беглецов в казаки и казенные крестьяне.

            Все это нашло свое отражение в законодательстве. Так, в 1823г. был воспрещен прием в казаки пришлых рабочих. В 1829г. последовало высочайшее повеление об определении бродяг, «не помнящих родства», зашедших в Кавказскую область в работники к казакам. В 1833г. указом Сената прием бродяг в Кавказские казачьи полки был воспрещен. До 1832г. казенные крестьяне принимались в казаки по паспортам. После издания 1835г. Положения Комитета Министров было разрешено допускать к поселению на восточном берегу Черного моря и в Анапе казенных крестьян, зашедших туда, не делая розысков о паспортах. Чтобы привлечь иногороднее население к несению «тягости» казачьей службы, по высочайшему повелению в 1838г. было зачислено в казаки около 2,5 тыс. душ об. пола, из самовольно поселившихся на земле Кавказского линейного казачьего войска, государственных крестьян, купцов, мещан и «другого свободного состояния людей» как имеющих оседлость в станицах, так и не имеющих, по их желанию.(1)

            Таким образом, законодательство царского правительства в отношении иногородних отличалось двойственностью. С одной стороны, правительство стремилось пресечь побеги крестьян. С другой, потребности в росте военного населения заставляли его соглашаться на зачисление в казаки различных слоев населения.

            В дореформенный период войсковое правительство запрещало поселение выходцев из неказачьих сословий в  пределах Екатеринодара, что предопределило его сословную «замкнутость» (2). Население войскового города оставалось преимущественно казачьим. 11 ноября 1843г. Наказной атаман Черноморского казачьего войска Заводовский ходатайствовал о разрешении иногородним торговцам и промышленникам приобретать в потомственную собственность усадебные места с правом возводить в них каменные дома, лавки и другие промышленные заведения. Но на это представление со стороны командующего войсками последовал отказ. Единственным городом, где позволялось селиться крестьянам, купцам, мещанам стал основанный в 1848г. Ейск.

            31 января 1846г. вышло предписание войскового правления станичным «не дозволять иногородним лицам иметь домообзаведение и пользоваться войсковою землею». Был назначен 6-ти месячный срок, в течение которого иногородние собственники должны были передать или продать свое имущество лицам войскового сословия. Подобное постановление вышло и тремя годами позже. Высочайше утвержденные в 1853г. правила, запрещали свободный лов рыбы лицам «стороннего звания» на водах, принадлежавших Черноморскому войску. Устранения от рыбного промысла иногородних промышленников добивалась Черноморская старшина (хотя, согласно постановлению Сената, с 1845г. войсковое рыболовство отдавалось на откуп рыбопромышленникам из иногородних).(3)

            Таким образом, правительство стояло на стороне казачества, опасаясь уменьшения наделов лиц войскового сословия и обеднения последних. Однако, потребности экономического освоения региона вынудили местную администрацию пойти все же на предоставление войсковых земель в арендное пользование иногородним.

           (см. продолжение)