Александр Петрович Попов. Воспоминания солдата. Часть 2

Снова в строю. Освобождение Кубани

13 февраля 1943г. я вновь был призван в ряды Советской Армии, после чего был направлен в 10-й Армейский минометный полк, который в то время дислоцировался за г. Армавиром в ст. Отрадо- Ольгинская на формировке. Меня зачислили во 2-ю батарею полка разведчиком – наблюдателем в звании красноармеец. На пополнение и формирование полка в Отрадо-Ольгинской, а также на прохождение учебы и тактических занятий мы пробыли до мая 1943 года. В начале мая приняли присягу и погрузили на станции всю технику и поехали в направлении Тимашевской через Пашковскую, Краснодар. Отсюда - на Старонижестеблиевскую, Красноармейскую, Славянскую ныне город Славянск-на- Кубани. После этого мы уже были в прифронтовой полосе, где-то километров 30 – 40. Далее путь наш лежал в Анастасиевскую, это уже фронтовая полоса и она подвергалась непрерывному обстрелу. Ко времени прихода в Анастасиевскую от нее остались одни руины. Как сейчас помню, прибыли ночью, а утром рано двинулись на фронт.

Что запечатлелось в памяти? Это - первые идущие и едущие на телегах раненые, кругом стоял сплошной смрад от порохового дыма, вокруг непрерывные разрывы снарядов, свист пуль, запах плавней /растительной гнили/, камыши, проезжие дороги.

Миновав камыши, мы вышли  левее их, расположились около канала в километре от него. А называли этот канал - река Курка. Левее - совхоз «Октябрь», что за каналом и почти напротив села Варениковского, что по ту сторону цепи, возвышающихся над нашей передовой, гор. Немцы тоже заняли оборону в дамбе, так как и наши части по обе стороны реки Курка. Расстояние было небольшое и в ночное время даже нашим кричали: «Русь, заводи «Катюшу». Они любили пластинку с песней «Катюша», которую зачастую заводили на патефоне наши солдаты во время передышки.

Эта линия обороны немцев, наш исходный рубеж для наступления наших частей, была продолжением вошедшей в историю «Голубой линии» немцев, на которую они возлагали большие надежды, в случае удачи наступления на Курско – Орловском направлении. Они помышляли вновь наступать на Кавказ.  Все ночи немцы беспрерывно обстреливали, освещая наши позиции ракетами. Но наши части попусту не тратили боеприпасы, а готовились к решительному наступлению.

После прибытия и установки минометов на огневом рубеже, мы, как разведчики - наблюдали под покровом ночи  и выдвинулись вперед - на место нашего будущего наблюдательного пункта (далее НП – ред.). Выбрав место в 50 метрах сзади от окопов стрелковых подразделений, мы выкопали за ночь все траншеи со всеми коммуникациями /т.е ответвлениями , ячейками , и маленьким блиндажом с /…/ перекрытием от осколков/.

До утра замаскировали дерном свежую землю под растительность окружающей местности. Установили приборы наблюдения и корректировки. Я был наблюдателем у стереотрубы. Примерно в 8 утра обнаружил группу немецких солдат, спустившихся с горы и шедших на передовую. Моментально позвонили на батарею, дали данные и батарея впервые накрыла эту группу. После того как развеялся дым от разрывов мин, мы не обнаружили на этом месте никакого присутствия немцев. Цель была поражена.

Вскоре обнаружили, как немцы в овраге устанавливают орудие. Мы также позвонили на батарею, но батарея наша не успела их накрыть. Они опередили и накрыли огнем наш НП. Правда, обошлось без потерь. Только одну траншею, так называемую запасную, разрушило, а остальные снаряды легли на брустверах и вокруг  НП. Наша батарея заставила их замолчать, открыв беглый огонь из минометов.

     В 9 часов утра над фронтом появилась «рама» /немецкий самолет разведчик, наблюдатель, корректирующий и одновременно фотографирующий местность/. Пройдя над нашим НП сбросила 2 бомбы килограмм по 100 каждая. Вслед за этим последовал шквальный артналет на наш НП. Вновь обошлось без потерь, за исключением вспаханной земли вокруг НП. Звонили на батарею и докладывали, что нас засекли. И так в течение всего дня, пока не наступила ночь. Ночью мы были вынуждены левее метров 200 в течение ночи оборудовать новое НП. Это было, по сути, наше первое в 10-м Армейском полку боевое крещение. После этого было много случаев, когда и мы находили немцев, и они нас и обеим сторонам приходилось горьковато. Однажды, после дислокации на другой участок батареи, нам было приказано выдвинуться вперед на 20 метров в нейтральную зону.

Мы оборудовали новые НП, а сзади нас были окопы стрелковой части за мелкими кустарником. Окончив работу по оборудованию НП и выкопав в двух метрах от главного прохода по обеим сторонам ямки на одного человека, так чтобы мог пригнуться и скрыться, как вдруг нас обнаружили и сделали ураганный артналет. Наши наблюдатели не пострадали, а вот несколько человек из стрелкового батальона было убито и ранено. Всё происходило в полдень. Командир стрелкового батальона  пренебрег маскировкой, вошел на наш НП и начал в бинокль наблюдать за передовой немцев, без защитных козырьков, не прикрыв ладонями линзы. В данном случае, как говорят, мы должны были ретироваться с того места. И так очень часто приходилось оборудовать новые НП, потому что за НП и та и другая сторона охотились. НП был глазами батареи, без которого она не могла бы вести точный огонь по противнику.

В конце июля месяца 1943 года, при очередной доставке пищи на НП, мы с товарищем, ночью на пол дороги попали под сильный артналет, где я был легко контужен, попал в медсанбат. Потом, через 10 дней я был направлен в другую часть – 81-й Истребительный Отдельный противотанковый батальон на должность номера ПТР, в звании – красноармеец. 

 Бои за Темрюк

Формировался батальон в хуторе Ханьков. После короткой, трехдневной подготовки и снаряжения нас направили через Черноерковскую, Петровскую /все эти села были окружены плавнями/ на берег Азовского моря, южнее поселка Ачуев. Местность находилась среди лиманов и лишь узкая полоса суши, состоящая из песка и ракушечника отделяла море от лиманов.  На этой узкой полосе от г.Темрюк немцы соорудили 13 укрепленных пунктов, состоящих из ДОТов, минных полей вокруг них и рядов проволочных заграждений с установками на стационаре самоходных орудий «Фердинанд». Вот эти-то укрепленные пункты нашим частям приходилось брать ценой больших потерь. Здесь мы вели огонь из своих ПТР по пулеметным амбразурам ДОТов. Их «Фердинанды» были в укрытиях за ДОТами. Немецкая сторона простреливалась плохо, а наша - как на ладони. Это сильно сдерживало продвижение наших частей  на берегу моря в направлении г.Темрюк. И тогда командование решило: из частей, участвовавших на этом участке, организовать батальон морской пехоты. Что и было сделано. В один из дней, когда был взят один из укрепленных районов немцев, приехало командование, отобрало бойцов из разных частей /куда попал и я /. Дообмундировали нас, выдали паек, боеприпасы, подогнали 5 бронетранспортеров и группу в 500 человек, погрузили их туда. Решили сделать высадку на берегу в районе между Голубицкой и устьем реки Кубань в полдень. Но, не тут-то было. Когда мы на транспорте приблизились на расстояние полутора километра от берега, ураганным огнем заговорили орудия немцев с Голубицких высот. Наши катера были вынуждены вынуждены уйти в море, оставив за собой следы дымовой завесы, которая не позволила поразить нас. При обстреле весь состав был упрятан в каюты, и лишь было видно в иллюминаторы, как рядом с катерами рвались в воде снаряды. Отойдя в море на расстояние километров 20-ти, остановились. Дождались   ночи и тихим и приглушённым ходом пошли обратно на место высадки. В два часа ночи достигли берега в 50 метрах от него, катера остановились (в том месте уже было мелко). Спустили за борт шлюпку и, погрузившись, поплыли. Не доплыв 15 метров, мы были встречены огнём артиллерии и пулемётов противника. Начали выскакивать из шлюпок и добираться по воде выше пояса к берегу. А на берегу мы попали под артналёт своих «Катюш», которые ошиблись во времени и поддерживали нас своим огнём из-за плавней. И здесь также были потери. Но, не смотря на всё, вырвавшись на берег, оборону противника мы сломили и начали наступать на Темрюк, из которого немцы, чуть ли не в кальсонах драпали в Голубицкую. Темрюк был освобождён. 

 Освобождение Крыма

После этой операции, в октябре 1943 года, я был переведен в 81-ый гаубичный артиллерийский полк в должность подносчика снарядов. В первые дни ноября, при высадке десанта через Керченский пролив на Керченский полуостров, наши орудия с косы Чушка вели артподготовку. В это время налетели немецкие самолеты. Когда я нагнулся за очередным снарядом, после этого я ничего ни помнил. Оказывается, налетели самолеты немцев и бомбили боевые порядки наших орудий. Одна из бомб упала недалеко от бруствера и, взорвавшись, уничтожила весь расчет, а меня накрыло толстым слоем земли и контузило. Соседний расчет, недосчитавший одного человека, откопал меня. Я попал в госпиталь, как - не помню. В сознание пришел на третье сутки, но говорить пока не мог, лишь по бумажным запискам медсестер узнал, что со мной. В госпитале пробыл полтора месяца, да еще потом два в выздоравливающем батальоне. После чего мне дали нестроевую. Но я пошел в строевую часть и меня направили в 1332 зенитно-артиллерийский полк, 19-ой зенитно-артиллерийской дивизии РГК. Прибыл в полк 28 февраля 1944 года. Полк стоял за Аджимушкаем, недалеко от передовой. Наш полк был 37мм автоматических зенитных пушек, которые использовались по борьбе с самолетами противника на малых и средних высотах, примерно до 4 км.  Применялись также для стрельбы по наземным целям противника, легким танкам, бронемашинам. Скорострельность орудия до 200 выстрелов в минуту. Здесь я был зачислен во взвод управления полка, старшим телефонистом кабельных линий. Частично приходилось дежурить у коммутатора при штабе полка, а большую часть времени прокладывать линии связи от штаба полка к батареям, а также исправлять повреждения линии от разрывов бомб и снарядов противника. Все это приходилось делать в любое время дня и ночи, и при всяких обстоятельствах: в непогоду, под непрерывными артобстрелами, бомбежками. Окопы под Керчью были выше человеческого роста. Днем светит солнце идет дождь или снег, а ночью морозы сковывают ботинки, обмотки, шинель, а деваться некуда все время проводишь в окопе. Короче говоря – фронт, а фронт – это все невзгоды человеческие при которых, каждую минуту и секунду поджидает или смерть или увечье.

Готовились к наступлению до 11 апреля 1944г. 11 апреля 1944г. начали наступление рано утром, перед рассветом. После артподготовки наступали через село Семи колодезей  на Феодосию. Немцы пытались остановить в некоторых местах наши части, но ничего ни могли сделать, так-как им не давали опомниться, преследовали по пятам. Из Феодосии путь наступления лежал через Ст. Крым , г.Белогорск, Симферополь, Бахчисарай и лишь остановились на р.Черная в районе Федюхиных высот, против Сапун-Горы. Это было числа 16 апреля 1944г.

Началась подготовка войск к наступлению на Севастополь. Противник занял господствующую, неприступную высоту Сапун-Гора, сильно укрепив её.

7 мая, утром, после полуторачасовой артподготовки начался штурм Сапун-Горы. К вечеру удалось овладеть вершиной горы. Наша часть наступала от южной части Сапун-Горы в районе до моря со стороны Балаклавы на село Флотское (ранее называли Карань).  Здесь мне пришлось под артогнем, следом за нашими танками, прокладывать линию связи к месту будущей дислокации штаба полка. Когда взяли село Карань, за высотами немец занял оборону в ранее подготовленных траншеях и мы были остановлены. Это был мыс Херсонес, с которого противник эвакуировал остатки своих войск морем. 12 мая 1944 года к 10 часам утра остатки немцев прекратили сопротивление и начали сдаваться. Так закончилась операция по освобождению Крыма.

После этого нашу дивизию поставили в районе Сиваша за Джанкоем   охранять Чонгарский мост, имевший стратегическое значение для дислокации наших войск на другие фронта. Здесь произошла первая встреча с моим земляком – односельчанином  Омельченко Николаем Петровичем, который служил в одной со мной дивизии, только в 1350 полку 85 мм. зенитных пушек.