Котов С.Н. 

Казаки и иногородние: сотрудничество и противостояние  

(по материалам Северного Кавказа)

Опубликовано в сборнике материалов конференции  

«Наши» и «чужие» в российском историческом сознании.

- Санкт-Петербург, 2001 - с.150-151;

Отношения между казаками  и иногородним населением являются важнейшим фактором, определяющим своеобразие Северного Кавказа в этнокультурном, экономическом и общественно-политическом планах. Интенсивное заселение пришлым крестьянством казачьих областей на протяжении XIX в привело к качественным изменениям, протекавшим в регионе процессов. К началу ХХ в. иногороднее население значительно превзошло по численности войсковое. Однако отношения казаков и иногородних на протяжении всего этого периода складывались непросто.  На уровне сознания и представления иногородние воспринимались казаками как чужие. Это проявлялось во всех областях жизни: на уровне этно-культурного, социально-экономического и правового пространств, в сфере конфессиональной принадлежности.

Для понимания причин такого восприятия необходимо отметить, что казачество представляло собой сложное этносоциальное явление[i]. У него прослеживается присутствие всех признаков субэтноса (осознание своей общности, единства групповых отличительных особенностей и иных компонентов культуры). Одновременно казачество входило и в социально-классовую структуру общества как специфическое военно-служилое сословие. Осознание единства и четкого различия по отношению к другим группам населения, находило свое отражение во множестве проявлений. Так, казаки постоянно подчеркивали свое отличие от иногородних в социально-этническом плане («я не русский, я казак», «казачье – не казачье», «казаки – мужики», «местные – пришлые»).

На уровне культуры имелись существенные различия, несмотря на то, что к началу XX в. оформляется единое для казаков и иногородних культурное пространство. Так, ряд элементов казачьей культуры не бытовали в среде иногородних, так как были запретны для них. Например, запрет на ношение казачьей одежды, стричься как казаки и т.д. Однако, имела место адаптация к казачьей культуре  иногородних (использование элементов казачьего костюма, песни, обряды). Все явственнее шли процессы консолидации, стирания локальных различий в области традиционной культуры. Объяснялось это тем, что Кубань и Терек являлись зоной этнического смешивания из-за почти не прекращавшихся миграционных потоков. Противопоставление на своих и чужих, в то же время, шло по сословной принадлежности, а не по этническому признаку. Предкавказье примерно в равной степени было представлено как русским (Линейное войско, Терек), так и украинским (Черномория, Кубань) населением.

В вопросах конфессиональной принадлежности так же заметно деление на своих и чужих. По замечанию иногородних, казаки смотрели на них «как турки на христиан». Имелись случаи, когда казаки одной станицы собирались брать с иногородних входную плату за посещение церкви. Таким образом, на бытовом уровне, иногородние порою ущемлялись в отправлении религиозных потребностей.

     Иногородние оказывались вне привычных структурообразующих связей. Некоторые этнографы, в данном случае, употребляют термин «люди за чертой»[ii]. К ним относятся те, кто выделяется из окружающей социальной среды иным родом занятий, отличных от тех, которые утверждены в данном социуме. Так, главная социальная функция казаков – несение воинской службы. Соответственно за чертой в станицах оказываются иногородние (мастеровые, хлебопашцы, батраки).

Противопоставление на своих и чужих на уровне правового пространства проявлялось особенно ярко. Иногородние никогда не имели равных с казаками прав. Казачество должно было обособляться от пришлых. Вплоть до 60-х гг. XIX в. постоянная оседлость иногородних в казачьих областях не допускалась. От содействия переселенческому движению, с 80-х гг. администрация вновь перешла к ограничительным мерам по отношению к пришлому населению. Иногородние объявлялись «вредной для общественного спокойствия категорией населения». «Появились иногородние – стало хуже, значит они виноваты», – бытовали мнения среди казаков. На тяжелое экономическое и правовое положение самих иногородних особого внимания не обращали. Ведь считалось, что если бы иногородним плохо жилось, то их количество не увеличивалось бы столь стремительно. По словам казаков иногородние «подобно чужеядным растениям, глубоко пустили свои корни, сосут кровь казачью».[iii] Казачество выступало по отношению к пришлому элементу как целостный организм, чему способствовал особый статус казачьей общины. В отличие от казаков, иногородние не являлись членами станичных обществ, и в то же время не были соединены хотя бы в примитивную общественную организацию, что дало бы им возможность хоть как-то улучшить свое положение.

Взаимоотношения казаков и пришлого населения  были весьма сложными. Источником постоянного напряжения служили межсословные противоречия. Во многом это объяснялось сложностью земельного вопроса. Его разрешение иногородние видели в ликвидации существовавших форм землевладения. Однако упразднение собственности войска на основной земельный массив в казачьих областях затронуло бы основы казачьей сословной организации. В этой ситуации казаки стремились сохранить существующее положение, и прежде всего оградить войсковую земельную собственность от поползновений иногородних. Неуклонно обострявшиеся противоречия в целом были обусловлены реалиями развивавшихся капиталистических отношений. Среди казачества стали быстро проявляться элементы общественного разложения. Вина за это была возложена на иногороднее крестьянство. Иногородние объявлялись эксплуататорами казачества и главными виновниками в «оскудении казачьего духа».  Вот типичная позиция, высказанная в «Голосе казачества»: «чуждый элемент…уже  гасит в казаках их воинскую подвижность, любовь к коню, гордость костюмом, оружием, уважение к обычаям старины… Коренной состав поддается … натиску наплыва всякого сброда, а в хозяева земли, умытой казачьей кровью, пробираются иногородние…».[iv] С другой стороны, казаки понимали, что иногородние являлись источником дешевой рабочей силы.

Изменения соотношения в составе населения не в пользу казачества, при его привилегированном положении создавало предпосылки межсословного противостояния. Иногородние неоднократно выражали недовольство своим положением. Обострившийся к началу ХХ века иногородний вопрос, не смотря на все попытки, оставался нерешенным. Развитие отношений казаков и иногородних, сопровождавшееся то конфликтным, то компромиссным их состоянием в итоге вылилось в открытые столкновения в годы революций и гражданской войны. Расхождения между казаками привели к тому, что значительная часть иногородних шла к большевикам, надеясь на их помощь в получении казачьих земель.